Media Times Культура Алла Решетникова: просто я люблю цвет и живопись.
Алла Решетникова: просто я люблю цвет и живопись. PDF Печать E-mail
15.02.2014 09:32

 

В галерее «11.12» открылась выставка художника-абстракциониста Аллы Решетниковой в которую вошло 15 работ созданных в прошлом и наступившим годах. Наблюдал выставку, беседовал с автором и гостями Валерий Караваев.

 

Алла Решетникова: окончила Московский Государственный Академический Художественный институт имени В.И. Сурикова. Член МОСХ России, член Московского Союза Художников. Работы находятся в музее имени Пушкина, музее "Пушкинские горы", а также в  частных коллекциях России, Франции, Америки, Китая.

Избранные персональные и коллективные выставки: 2012 -персональная выставка ЦДХ, Москва; 2008, выставка графики, Гонконг; 2006, выставка живописи, Никосия, Кипр; 2005, «Молодые Художники», Дамаск, Сирия; 2003, «Выставка Современного Искусства», Нью-Йорк, США; персональная выставка «Ou Bar», Нью-Йорк, США; 2000-2001, выставка графики в Академии Художеств им. Репина, Санкт-Петербург; 1999, «Academy of Fain Arts», Лондон, «Москва-Петербург» ЦДХ, Москва; 1998, персональная выставка "Наша Живопись", Галерея на Медынке, Москва;  «Молодые Художники», Белый Дом, Москва; «Insaat and Saat», Стамбул, Турция; 1997, «Ученики и мастера», Хельсинки, Финляндия, 8-е биеннале печати и рисунка, Тайпей, Тайвань.

В.К.: Давайте начнем с необычного названия это необычной выставки "Anamnesis vitae". Я нашёл несколько объяснений в ... медицинской энциклопедии. У вас наверняка своя трактовка.
А.Р.: "Ана́мнез Вите" (от греч. ἀνάμνησις — воспоминание) жизни - совокупность сведений, получаемых при обследовании путём расспроса самого обследуемого. Изучение анамнеза, как и расспрос в целом, не просто перечень вопросов и ответов на них, это та  психологическая совместимость восприятия художником современной жизни и свое отношение к ней, которая во многом определяет конечную цель - цветовую структуру, живописную композицию /в случае с художником/.

В.К. : Как говорится, у каждого своя дорога в Рай. Каким образом после вполне академического учебного заведения Вы обратились к абстрактной живописи?
А.Р.: Меня это искусство всегда влекло, но я этого не понимала. После Суриковского института я уехала в Америку на три года. Там я смотрела работы Джексона Поллака, Ли Краснер и никак не могла понять, что это и почему. Наше реалистическое искусство, которому здесь учат и настаивают на нём, определенным образом влияет на наше восприятие всего иного. Я не оказалась исключением и не понимала это иное. Но оно меня серьёзно интересовало, поэтому я много читала, ходила на выставки, думала. В конце концов, мои усилия стали трансформироваться в какие-то эмоции, которые я фиксировала конкретным способом. Мне очень близки классические холст и масло, поэтому я их сохранила, а всё остальное - это то, что я в себе открыла – свой способ эмоционального самовыражения. Многослойность, неоднозначность, чувственность, то, что находится внутри. И я просто люблю цвет и живопись.

В.К : Можно я вернусь к моменту, который мне особенно интересен. Вы сказали, что ходили на выставки, читали, но всё равно, для любых поступков нужен весомый мотив. Если бы я, будь на Вашем месте, отвечал на вопрос о мотиве, я бы сказал: - Да, потому что не понимал. И не понимал, почему не понимаю. А очень хотелось. Ну, а у Вас как было, на самом деле?
А.Р.: Да, так и было. Вы выразили мои мысли быстрее меня. Меня влекло это искусство, но для понимания не хватало знаний, умения увидеть главное. И меня угнетало то, что я не могу быть в этом искусстве. Хотя многому меня научили в институте, но этого многого оказалось не достаточно.

В.К.: Есть такая байка, которую приписывают Пикассо. Его, в очередной раз, попросили объяснить, почему изображение не совпадает с его названием картины. На что он ответил: - Когда вы видите дерево, вы же требуете ото всех объяснений, почему это дерево выглядит так, а не иначе. И я изображаю то, что вижу.

Я не могу объяснить почему, но вот эта картина под названием «Paris», заставила меня к ней вернуться. Эта работа – единственная здесь, связанная с конкретным местом. Вы увидели Париж именно таким?
А.Р.: Да, таким я увидела его и почувствовала. Этот город поменял меня, из него я вернулась другой. Мне захотелось выразить то, что там происходило со мной. Я тоже часто на неё смотрю. Вообще, когда я пишу абстрактную картину, степень концентрации гораздо сильнее, чем при работе в реалистичной манере. Эмоциональный накал и чувственность очень высоки. Как будто в тебе звучит оркестр, исполняющий самую разную музыку. По крайней мере, у меня так. И мне это нравится. В работе над «Парижем» я, наверное, оказалось более раскрепощённой. Вы правы, она для меня – особый случай. Хотя здесь представлены и картины более медитативные, что ли. Они тоже мне важны и интересны.

В.К. : Оркестр сыграл на них другую музыку?
А.Р.: Да, другую. Музыка, как и чувства, бывают разными, тем они и интересны.

В.К : Один из знакомых художников, работающий в абстракции рассказывал о том, как он пишет. Сначала он создаёт цветовые пятна, из которых постепенно рождаются образы. Образы формируют идею картины, а в конце появляется её название. У Вас всё происходит иначе?
А.Р.: Пожалуй, сначала появляется идея. Я готовлюсь несколько дней, пытаюсь её сформулировать внутри. Остальное происходит у холста. Несмотря на любовь к холсту и маслу, мне хочется, чтобы картина говорила о нашем веке. Поэтому я использую не только кисть, и мои ритмические повторы не случайны. Мои картины о моём сегодняшнем дне. И я не делаю реплик, и не переделываю написанное.

Одним из гостей выставки оказался известный театральный режиссёр Андрей Житинкин, который поделился своими впечатлениями.
А.Ж.: Для меня всегда важна интонация художника. У Аллы интонация реализуется в полной мере. Каждая её картина, это эмоциональное выражение её сегодняшнего состояния, во всем спектре эмоций. Если тебе плохо, ты остановишься у голубой картины, если хорошо, то смотришь на жёлтую или оранжевую. А если хочешь выйти из депрессии, то, как ни странно, надо сесть около обеих работ. Выставка замечательна тем, что сегодня этот жанр мало кто сегодня исповедует в России. Марк Ротко уже велик и стал классиком, а подражать не хочется. Алла творит о том,  что её волнует и вдохновляет сегодня, в данный момент. Я ей хочу пожелать удачи и успеха, потому что считаю, что её картины предназначены для больших коллекций. Вокруг может быть всё, что угодно, но вот любая её картина, как сильнейшее эмоциональное пятно не может не притягивать.

В.К.: Вы сказали о присутствии здесь сильнейших эмоциональных пятен. Но в театре роль таких пятен ложится на декорации. Что-то из увиденного, может трансформироваться в какую-то театральную историю?
А.Ж.: Скажу больше, я делаю «Маскарад» в Малом театре к юбилею Лермонтова. И одно эмоциональное пятно я заберу отсюда по памяти. У меня, правда, будет другая история. Будет белое пространство, на котором появится такое эмоциональное пятно, которое должно взрывать мозги и заставлять поворачивать всех головы в его сторону. Этот приём я подсмотрел сегодняшней выставке. И я рад, что люди искусства из разных сфер обогащают друг друга творчеством. В этом синкретизме наше будущее. Алла талантлива, молода,  у неё многое впереди.

Валерий Караваев, фото Константин Кудрячёв.


Обновлено 03.03.2014 13:40
 

Copyright © - 2011 Media Times. Все права защищены.